Реклама

 

 

ГЛАВА 18

К утру он совершенно пришел в себя. Вспоминая вчерашнее, Кикаха решил, что быть обезьяной довольно забавно. Для полного сходства с антропоидом ему недоставало лишь густой шерсти да блох.

И все же это кратковременное падение с лестницы эволюции было своего рода предупреждением. Слишком много лет провел Кикаха в постоянной боевой готовности, слишком часто глядел смерти в лицо. А перерывы между экстремальными ситуациями были слишком коротки. Правда, он всегда был крепок духом и телом и не убоялся бы сразиться с целой вселенной, если придется. Но преодоление бессчетных опасностей не проходило даром, требуя высокой душевной расплаты. Два последних и самых сильных удара - потеря Ананой памяти и угроза пожизненного заключения - выбили-таки его из колеи.

-- Но ненадолго, - пробормотал Кикаха. - Я снова буду в форме, вот только отдохну маленечко, и тогда посмотрим, кто кого!

Некоторые из его товарищей по несчастью все еще предавались отчаянию. Кумас, в ответ на любое обращение ворчавший нечто нечленораздельное, целый день простоял в одной позе, припав к решетке лицом и отказываясь от еды. Ашателон сотрясал воздух площадной бранью и бешено метался по клетке. Вематол что-то бормотал себе под нос.
Только Хрууз и Рыжий Орк казались вполне спокойными, сосредоточившись, подобно Кикахе, на мыслях о бегстве.

Дохлый номер! Кикаха вновь и вновь напрягал мозги, призывая на помощь все свое хитроумие. Но любая мелькнувшая идея тут же развеивалась ураганом реальной действительности. По сравнению с их тюрьмой знаменитый Алькатрас был просто детской игрушкой.

Прошло тридцать дней. Каждый день после обеда их навещал Дингстет и с каждым пленником беседовал по несколько минут, за исключением Кумаса, который поворачивался к тюремщику спиной и не произносил ни слова.

Рыжий Орк пытался уговорить Дингстета, чтобы он их отпустил. Но в ответ на все просьбы слышал неизменное:

-- Приказы Зазеля ясны и недвусмысленны. Пока он не отменит их, я должен держать всех пленников до его возвращения.

-- Но Зазель умер! Он не вернется никогда!

-- Верно. Но это ничего не меняет. Хозяин не сказал мне, что делать с заключенными, если он умрет.

-- А ты не можешь пересмотреть его приказы в свете изменившейся ситуации?

-- На такое я просто не способен.

Кикаха внимательно прислушивался к диалогу. На следующий день, во время пробежки по спортзалу, его внезапно осенило - точно где-то в подсознании вдруг вспыхнул фейерверк.

-- Может, и получится, - сказал он сам себе еле слышно. - Попытка не пытка. Все зависит от того, как устроены у Дингстета мозги.

Днем позже, увидев Дингстета, напряженно шагающего в круг между клетками, Кикаха окликнул его:

-- Дингстет! У меня сногсшибательные новости! Случилось настоящее чудо!

Существо подошло к клетке Кикахи и остановилось так, чтобы пленник не мог до него дотянуться.

-- Что за новости? - спросило оно.

-- Прошлой ночью ко мне явился во сне призрак Зазеля. Он сказал, что пытался связаться с тобой из страны умерших. Но это возможно только в сновидениях, а ты никогда их не видишь! - Кикаха утверждал наугад, надеясь про себя, что мозг Дингстета лишен подсознания. - Ну так вот, Зазель выбрал меня в медиумы, чтобы установить с тобой контакт, поскольку таких первоклассных сновидцев, как я, раз два и обчелся!

Черты лица Дингстета не были приспособлены для выражения удивления, но намек на это чувство все же по ним скользнул.

-- Почему ты обчелся, сосчитав до двух? Что значит это выражение в контексте твоего утверждения?

-- Это значит "превосходный, непревзойденный"!

-- Вот как? А что такое "призрак"?

-- Ты что, никогда не слыхал о призраках?

-- Мои познания обширны, но всего в мозгах не удержать. Когда мне нужна какая-нибудь информация, я обращаюсь к планетному мозгу.

-- Ну так спроси его о призраках, духах и парапсихических явлениях. А теперь лучше послушай, что случилось со мной прошлой ночью. Зазель...

Когда Кикаха закончил свой рассказ, Дингстёт заявил:

-- Пойду к планетному мозгу, посоветуюсь. И поспешил прочь.

-- Кикаха! Что ты... - начал было Рыжий Орк, как только существо пропало из виду между деревом и камнем, но Кикаха прижал палец к губам и легонько покачал головой:

-- Ш-ш-ш! Доверься мне.

Он принялся нетерпеливо мерить клетку шагами. Мысли его, точно астероиды, вращались по орбите вокруг одной и той же идеи, осенившей его вчера. Идея яркой кометой зажглась во мраке подсознания и, ворвавшись в светлую область мозга, разнесла ее, как планету, на мелкие кусочки, озарив на мгновение тьму ослепительной вспышкой огня.

"Я мог бы быть поэтом, - подумал Кикаха. - Слава Богу, у меня хватило ума не рассказывать посторонним о тех образах, сравнениях и метафорах, что всплывают порою в моем мозгу. Не то меня подняли бы на смех".

Отвлекшись наконец от мыслей о самом себе - слабость вполне простительная и широко распространенная, - Кикаха принялся обдумывать дальнейшие планы. Что делать, если Дингстет вернется и заявит: хватит, мол, пудрить мне мозги?!

Правитель Пещерной планеты и впрямь вернулся через несколько минут.

-- Планетный мозг проинформировал меня, - заявил он, встав напротив Кикахи, - что таких созданий, как призраки и духи, в реальности не существует. Следовательно, ты лжешь.

-- Ничего подобного! - вскричал Кикаха. - А ну, скажи мне: когда в планетный мозг были введены данные о призраках?

Дингстет задумался.

-- Около двенадцати тысяч лет назад по времяисчислению родной планеты Зазеля. Могу назвать тебе точную дату.

-- Вот видишь! - сказал Кикаха. - Данные давным-давно устарели! Нынче неопровержимо доказано, что так называемые суеверия - реальный факт! Призраки и всякие прочие привидения существуют на самом деле. Пару тысячелетий тому назад тоан по имени Гудини доказал, что призраки не только реальны, но и могут общаться с живыми. Однако не со всеми. Они являются лишь высокочувствительным и одаренным личностям, таким, как я, например, чтобы довести до сведения людей свои пожелания. Их метод связи похож на односторонние врата: они с нами могут говорить, а мы с ними - нет!

Он оглянулся вокруг. Все узники, кроме Кумаса, вцепившись в прутья решетки, внимательно прислушивались.

-- Если не веришь, спроси у них! Они не дадут мне соврать. Правду я говорю, ребята?

Никто из пленников толком не мог понять, к чему клонит Кикаха. Но он надеялся, что у них хватит соображения подыграть ему. Кумас, правда, по-прежнему лежал недвижно на одеялах, не сводя глаз с потолка. Зато все прочие поклялись, что слова Кикахи - святая правда, давно известная любому школьнику.

-- Кстати, тот же Гудини подтвердил свои доказательства научно-психическими экспериментами, - заявил Рыжий Орк. - Несколько раз ему даже удалось увидеть привидения, хотя и неясно. Но во сне умершие порой являются более или менее отчетливо. - И тоан посмотрел на Кикаху, как бы спрашивая взглядом: "Кто такой, черт побери, этот Гудини?"

Кикаха за спиной у Дингстета сложил указательный и большой пальцы колечком, восхищенный сообразительностью тоана.

-- Мой народ гораздо древнее тоанов! - громко возвестил Хрууз. - Мы знали о существовании призраков задолго до того, как тоаны узнали о нашем существовании!

Кикаха надеялся, что клоны не испортят эффекта излишним энтузиазмом. Чтобы Дингстет не поймал их на лжи, игру следовало вести осторожно и не зарываясь. Когда Дингстет повернулся лицом к Хруузу, Кикаха жестом велел братьям-клонам говорить поменьше. И тут же выругал себя: ведь Дингстет мог записывать все их движения через монитор, а потом просмотреть запись.

Если тюремщик увидит его жестикуляцию, придется изворачиваться ужом, чтобы как-то объяснить свои ужимки.

Вематол и Ашателон заявили, что всем на свете давно известно о существовании духовного мира и о том, как любят призраки являться в сновидениях. Но, конечно же, братья не сумели сдержать свою натуру и облили Дингстета презрением за его невежество чуть более щедро, чем хотелось бы Кикахе.

Если Дингстет и оскорбился, то вида не подал. Повернувшись лицом к Кикахе, он потребовал:

-- Опиши Зазеля!

Хитрый, стервец! А выглядит таким простодушным!

Чтобы потянуть время и собраться с мыслями, Кикаха засыпал тюремщика вопросами:

-- Что ты имеешь в виду? Описать его наружность? Черты лица? Рост? Сравнительные пропорции конечностей и туловища? Цвет волос и глаз? Форму и величину ушей и носа?

-- Да.

Кикаха набрал в грудь побольше воздуха, надеясь почерпнуть из него вдохновение, и заговорил громким голосом, чтобы все пленники могли его слышать:

-- Ну, видишь ли, он скрывался в тумане, поэтому лица его я не разглядел. Умершие, как правило, являются живым в туманной дымке, это же общеизвестно. Я не прав, ребята?

-- Прав, конечно!

-- Какие могут быть сомнения? Это доказанный факт!

-- Да будь здесь Гудини, он сказал бы то же самое!

-- Мы, хрингдизы, всегда видели призраков только в тумане!

Кумас, неожиданно встав с одеял, подошел к решетке и
завопил:

-- Вы все с ума посходили!

После чего улегся и вновь, замолчал.

-- Он опровергает ваши утверждения, - заметил Дингстет.

-- Ничуть не бывало! - убежденно заявил Рыжий Орк. - Он сам на грани безумия. Ты же слышал: он сказал "вы все", то есть включил в число сумасшедших и тебя. Но ты-то сам уверен в собственной нормальности. И мы тоже знаем, что не сошли с ума. А следовательно, утверждение Кумаса, человека с нестабильной психикой, не соответствует действительности.

-- Звучит разумно, - признал Дингстет. - Я и правда знаю, что мой рассудок в порядке. Что сказал Зазель? - спросил он, обращаясь к Кикахе.

-- Во-первых, он поприветствовал меня. Он сказал: "Нисс Зацель".

Вематол застонал, решив, что лебляббий безнадежно прокололся.

-- Да, "нисс Зацель". Я не сразу его понял. А потом до меня дошло, что он говорит по-древнетоански. На архаическом тоанском, которым пользовались в его время, "нисс Зацель" означало "меня зовут Зазель". К счастью, язык изменился не слишком сильно. Я сумел разобрать почти все слова, которые говорил мне призрак, а те, что не разобрал, понял из контекста. Хотя голос его тоже звучал приглушенно, словно из-за туманной завесы. Призраки всегда так являются - будто сквозь неточно настроенные врата, искажающие их внешность и голос.

-- Как я рад это слышать! "Нисс Зацель"! Ты ведь не тоан, а значит, вряд ли знаешь древнетоанский!

Кикаха решил больше не цитировать Зазеля дословно. По-древнетоански он знал всего несколько выражений, которым научила его Анана. Кто бы мог подумать, что эти давние беседы так ему пригодятся!

-- Что он сказал еще? - требовательно спросил Дингстет.

Кикаха медленно заговорил, придумывая фразы прямо на ходу:

-- Он сказал, что многому научился у других призраков и Верховного Духа, который правит тамошней страной. И теперь он понял, какие ошибки и промахи совершил при жизни.

"Только не увлекайся, - одернул себя Кикаха. - Рассказ должен быть впечатляющим, но кратким. Чем меньше скажешь, тем меньше вероятности ляпнуть что-нибудь не то".

-- Короче, он сказал мне, что может вступить с тобой в контакт только через посредство человека, открытого для психической связи. Я таким и оказался. Ему потребовалось некоторое время и усилия, чтобы пробиться ко мне, поскольку я был расстроен тем, что попал в заключение. Но в конце концов прошлой ночью он явился мне во сне и сказал, что ты должен выпустить нас и обращаться с нами как с гостями, не переставая, впрочем, следить за Рыжим Орком, поскольку он опасен. Однако Зазель категорически запретил давать кому бы то ни было данные о машине творения. Тебе следует уничтожить их и отпустить нас на все четыре стороны. - После небольшой паузы Кикаха продолжил: - Он также сказал мне - вернее, приказал, - чтобы я забрал рог Щамбаримена, который ты отнял у Рыжего Орка. Это моя собственность, и я, по словам Зазеля, не употреблю ее во вред.

Рыжий Орк побледнел и злобно, но беззвучно оскалился. Он не смел противоречить Кикахе, боясь, что Дингстет откажется их освободить. С другой стороны, Кикаха должен был включить тоана в список освобождаемых - ведь иначе Рыжий Орк тут же разоблачил бы его как лжеца.

-- Таким образом, ты выпустишь нас из клеток и откроешь выходные врата со своей планеты. Но Зазель приказал не возвращать Рыжему Орку оружия и снять с его катера лучевые пушки. Мы полетим на своих машинах до выходных врат. Планету мы покинем все вместе, и врата выведут нас во дворец Рыжего Орка на Земле-2.

Рыжий Орк сверкнул глазами. Он прекрасно знал, почему Кикаха ставит такие условия.

-- Зазель не сказал мне, почему он этого хочет, - добавил Кикаха. - Видно, у него есть на то свои причины, объяснять которые он не стал. Но я уверен, что все его распоряжения нам только во благо. Мертвым известно все.

Дингстет молчал несколько минут. Глаза его застыли неподвижно, как у статуи, - он не переводил их с одного узника на другого, не мигал поминутно, как это делал бы человек в такой напряженной позе. Люди в клетках, все, кроме Кумаса, не спускали с тюремщика глаз.

-- Купится он или нет? - пробормотал себе под нос Кикаха.

Ни с одним тоаном такой номер не прошел бы, равно как и с большинством землян. Но Дингстет не был человеком и почти не имел опыта общения со столь коварным видом, как гомо сапиенс.

Наконец Дингстет заговорив:

-- Приказы Зазеля будут выполнены. Ах, если бы я умел видеть сны - он мог бы разговаривать со мной!

На мгновение Кикахе стало жаль его. Может, это существо более человечно, чем все они думали? Или оно простоя хочет стать более человечным?

Он отпустит их, сказал Дингстет, в течение часа и пере-бросит через врата в пещеру, где хранятся их воздушные катера. Но выполнение "приказов Зазеля" заняло немного больше времени, чем предполагал Кикаха. Как это часто бывает, случилось нечто непредвиденное. Первым в пещеру должен был попасть Хрууз, за ним Кумас, а потом уже Рыжий Орк. Кикаха велел организовать переброску через врата в такой очередности, поскольку не хотел, чтобы Рыжий Орк оказался в пещере один Кто знает, на что способен этот хитрый ублюдок, если его оставить одного или только с клонами? А Хрууз достаточно силен, чтобы справиться с ним в случае чего.

Хрингдиз встал в круг внутри клетки и исчез. Но с Кумасом вышла заминка: Дингстет никак не мог заставить его подчиниться. Клон повернулся к нему спиной, лежа на одеялах, и не двигался с места. В конце концов Дингстет заявил:

-- У меня есть в распоряжении средства, чтобы принудить тебя выполнить мою команду. Но это весьма болезненные средства, учти.

Полминуты Кумас молчал. Потом поднялся - с безучастным лицом и пустыми глазами. Добрел до круга и встал посредине. Дингстет нацелил один конец маленького дистанционника в сторону круга и нажал на кнопку. Раздался радио-сигнал, означавший начало процесса, но полностью врата активировались лишь через пять секунд.

Кумас, очевидно, считал каждую секунду, ибо в тот самый миг, когда ему полагалось исчезнуть, он метнулся к краю оранжевого круга и высунул правую ногу за черту.

А потом исчез. Только нога, фонтанируя кровью, осталась в клетке и тут же свалилась на пол.

-- Он убил себя! - воскликнул Рыжий Орк. Бывшие узники замерли, онемев от неожиданности. Дингстет, возможно, тоже был потрясен, но вида не показал, только спросил:

-- Почему он это сделал?

-- Ну я же говорил тебе: бедняга совсем помешался, - ответил Кикаха.

-- Ваша человеческая психика такая нестабильная, сложная, с вывертами и комплексами, так часто выходит из строя... Я ее не понимаю, - сказал Дингстет.

-- Мы тоже, - заверил его Кикаха.

Дингстет оставил уборку заляпанного кровью помещения на потом - когда его "гости" покинут планету. А может, он и вовсе не собирался утруждаться. Он все же перебросил оставшихся людей в пещеру, где хранились их воздушные катера, но не в тот круг, куда планировал первоначально, а в другой. Когда Кикаха вышел из круга, то увидел рядом еще один, с телом клона. Мельком взглянув на него, Кикаха занялся приготовлениями к старту, который не замедлил последовать. Как только все расселись по машинам, Дингстет произнес кодовое слово и открыл пещеру. Часть стены поднялась, скользнула в нишу, и флаеры вылетели в туннель. Дингстет объяснил им, как добраться до врат, через которые Рыжий Орк проник на Пещерную планету. Рыжий Орк летел позади своих клонов, Хрууз и Кикаха - за ним.

Двадцать минут спустя они прибыли к вратам. Кикаха выпрыгнул из флаера и вытащил из рюкзака клейкую веревку. Рыжий Орк опомниться не успел, как на него набросились клоны с Хруузом. От Вематола с Ашателоном ему, возможно, удалось бы отбиться, но Хрууз был силен, как медведь. Выполняя указания Кикахи, данные шепотом в пещере, Хрууз заломил руки тоана за спину, а клоны тем временем схватили его за ноги. Дингстет, наблюдавший за ними с помощью планетного мозга, небось недоумевал, силясь понять, что же тут происходит

Кикаха быстро связал Рыжему Орку руки, вытащил, из его рюкзака вожделенный рог и протрубил семь нот. Часть стены мгновенно замерцала. Хрууз протолкнул Рыжего Орка, не проронившего за все это время ни слова, через врата. А минуту спустя вся компания оказалась во дворце, где обитала Анана. Пришлось немного повозиться со стражей, напавшей на них при виде связанного хозяина. Но сражение было недолгим. Несколько лучевых выстрелов, пара трупов - и стражники бросились врассыпную.

Вскоре, однако, они собрались и заняли оборонительные позиции. Казалось, придется пробиваться через дворец с боями. Но Кикаха обратился к капитану, засевшему в зале за баррикадой из мебели. После того как с капитаном переговорили по очереди Кикаха, Вематол и Ашателон, стороны пришли к соглашению. Затем капитан посовещался со своими лейтенантами и рядовыми. Переговоры заняли почти час, но зато в результате стража присягнула на верность Кикахе и клонам. Наемники не любили Рыжего Орка, и в общем им было плевать, кому служить, тем более что Кикаха удвоил им жалованье и сократил часы службы

Кикаха был в восторге:

-- Мне осточертело кровопролитие. Оправданное или нет, оно мне в любом случае противно. А кроме того, если бы они организовали яростное сопротивление, мы тоже понесли бы потери И я бы мог оказаться в их числе.

Но Вематол с Ашателоном не доверяли солдатам и, чтобы предотвратить мятеж, отвели часть наемников в сторону. Им от имени Кикахи были обещаны солидные суммы, если они согласятся шпионить за своими товарищами и доносить о потенциальных смутьянах и заговорах. После чего, ни слова не говоря Кикахе, клоны завербовали других охранников, наказав им следить за шпионами Кикахи. Он узнал об этом лишь тогда, когда кое-кто из завербованных предупредил его, надеясь на вознаграждение за предательство. Кикаха выдал награду и тотчас нанял других солдат и нескольких слуг, чтобы те следили за клонами. Вскоре ему стало известно, что клоны завербовали нанятых им людей в свою секретную службу, поручив им присматривать за Кикахой. И, без сомнения, Вематол с Ашателоном организовали также слежку друг за другом.

Кикаха, узнав об этом, от души посмеялся. Если процесс пойдет дальше, скоро все охранники и слуги во дворце станут двойными, тройными или даже четверными агентами.

Удостоверившись, что в ближайшее время беспорядков со стороны солдат ожидать не приходится, Кикаха навестил Анану, Она сидела в саду в шезлонге, возле пруда размерами с небольшое озеро. Солнце Земли-2, близясь к зениту, заливало ее ослепительным светом. На столике возле шезлонга стоял высокий стакан с темной жидкостью и кубиками льда. Купальщицы в пруду издавали веселые визги, но Анана не выглядела счастливой. Кикаха, подойдя к ней и представившись, не удостоился ни улыбки, ни приглашения присесть.

-- Вематол уже рассказал тебе всю правду, - промолвил Кикаха. - Я боялся, что ты не захочешь меня слушать, по-этому попросил его объяснить тебе, что с тобой случилось на самом деле. Но я готов рассказать еще раз, какую операцию проделал над тобой Рыжий Орк, и восполнить все подробности, упущенные Вематолом.

-- Я выслушала его до конца, хотя мне стоило большого труда сдержаться и не крикнуть ему в лицо: "Ты лжец!", - сухо проговорила Анана, не поднимая на Кикаху глаз. - Я не желаю слушать твои измышления. Уходи и никогда больше сюда не возвращайся.

Кикаха придвинул к ней кресло и сел.

-- Нет, я не уйду. Вематол сказал тебе правду, хотя, поскольку он тоан, ему это, наверное, было нелегко. Он изнывал от желания обнять ее и поцеловать. Анана посмотрела на него:

-- Я хочу поговорить с самим Рыжим Орком. Пусть он расскажет мне правду.

-- Во имя Элиниттрии! - не выдержал Кикаха, только что давший себе слово не горячиться. - Да он же наврет тебе с три короба!

-- Я почувствую, говорит он правду или лжет

-- Это нелогично! И глупо!

Кикаха пытался подавить свой гнев, рожденный разочарованием и отчаянием

-- Я не намерена позволять какому-то лебляббию говорить со мной в таком тоне, - холодно ответила Анана. - Даже если я в его власти.

-- Я... - начал было Кикаха и закрыл рот. Нельзя давать волю эмоциям. Он должен вести себя как можно более сдержанно и тактично, иначе разговора не получится. -Я приношу свои извинения. Видишь ли, я знаю всю правду, и мне больно видеть тебя обманутой. Ладно. Ты можешь поговорить с Рыжим Орком с глазу на глаз.

-- А ты будешь подслушивать и наблюдать за нами?

-- Обещаю, что не буду.

-- Но ты запишешь наш разговор. А потом прокрутишь пленку, не нарушив таким образом обещания.

-- Нет. Даю тебе слово. Вот только...

-- Что?

-- Ты не поверишь мне. Но Рыжий Орк может убить тебя, если я не позабочусь об охране. Анана презрительно рассмеялась:

-- Он? Может меня убить?

- Поверь мне, я знаю его гораздо лучше, чем ты. Он может отомстить нам обоим, свернув тебе шею и навеки отняв тебя у меня.

-- Я никогда не полюбила бы тебя, лебляббий. Как же он может меня у тебя отнять?

-- Так мы ни до чего не договоримся. Я исполню твое желание. Ты будешь в комнате наедине с Рыжим Орком, и вас не будут подслушивать ни люди, ни машины. Но между вами я установлю прозрачный экран. Я не хочу рисковать. Таково мое решение, и оно непреклонно.

"Хрууз - не человек. Он сможет наблюдать и слушать; разговор Ананы с Рыжим Орком по монитору. Так что в буквальном смысле обещание будет выполнено: ни люди, ни машины подслушивать беседу не станут. И я в том числе, - подумал Кикаха. - Я никогда ей не лгал".

По той же причине он отверг и свой первоначальный план: подсунуть ей Ашателона или Вематола под видом раскаявшегося Рыжего Орка... Но это исключено. Хотя искушение было так велико, что отказаться от него стоило Кикахе больших трудов.

Анана не выказала благодарности, даже когда Кикаха пообещал ей, что беседа продлится так долго, как она пожелает. Через два часа Анана вышла из комнаты вся в слезах. Но, увидев Кикаху, подавила рыдания и сумела принять безразличный вид. Тоанам не пристало показывать свою "слабость" перед лебляббиями. Не отвечая на вопросы Кикахи, Анана быстро прошла в свою спальню.

Рыжего Орка задержали в той комнате, где он разговаривал с Ананой. Кикаха вошел туда и сел в кресло, в котором она сидела. Кресло было еще теплое, и Кикахе показалось, будто он к ней прикоснулся.

-- Ты выиграл этот раунд, - сказал Кикаха. - А ставка была велика. Не надейся, что это сойдет тебе с рук. Сбежать ты отсюда не сбежишь, а убить я тебя могу в любую минуту. Но, говоря откровенно, я не способен хладнокровно убить человека или перепоручить другим сделать то, что мне самому не по нутру. Думаю, ты вряд ли удивишься, если я скажу. что твои клоны жаждут предать тебя мучительной смерти. Они не могут понять, почему я им этого не разрешаю.

-- Я тоже не могу понять, - ответил тоан, помолчав. - Что же до побега, я на твоем месте не был бы так уверен. Мы с тобой во многом похожи, Кикаха, хотя ты и не хочешь этого признавать. Ну да ладно, что толку зря говорить? Насколько я понимаю, ты намерен оставить меня в живых. Но на свободу не выпустишь. Ты просто не станешь меня убивать - будешь держать в плену, пока я не сдохну от скуки. Верно?

Кикаха кивнул.

-- Ты просто глупый лебляббий! - заорал тоан.

Все тело его внезапно залилось краской, лицо перекосилось от ярости. Он погрозил Кикахе кулаком и плюнул. В уголках рта закипели крошечные пузырьки, сорвались вниз слюной и закипели снова. Глаза налились кровью; артерии на лбу разбухли, точно кобры, готовые выбросить жало. Он бешено стукнул лбом по прозрачному экрану, потом еще и еще.

Услышав крик тоана, Кикаха изумленно вскочил с кресла и отпрянул. Но теперь он подошел поближе, пристально разглядывая врага. Из разбитого лба хлестала кровь, заливая лицо властителя и экран. Рыжий Орк был сейчас не рыжим, а красным - Красным с большой буквы. Да, он прославился на все вселенные красной кровью, которую проливал не скупясь, но не менее знамениты были и приступы ярости Рыжего Орка. Они случались нечасто, поскольку тоан прекрасно умел владеть собой. Но уж если он давал себе волю, гнев его был ужасен.

"Ей-Богу, он вполне достоин звания дедушки всех фурий", - подумал Кикаха.

Если правду говорят, что детские обиды до старости живы, то сейчас из души тоана рвется наружу вся накипевшая боль. Обычно долгоживущие тоаны помнили только самые значительные события собственного прошлого, но Рыжий Орк никогда не забывал своего детства - ненависти к отцу, любви к матери и того горя, которое причинила ему ее смерть. А также других разочарований и поражений. Их не могли стереть из памяти даже его многочисленные победы.

Наблюдая за тоаном, который начал раздирать себе ногтями лицо, не переставая при этом вопить, Кикаха недоумевал, почему Рыжий Орк не испробовал какую-нибудь систему психического лечения. А может, пробовал, да безуспешно?

Внезапно Рыжий Орк рухнул на пол, покатился и с силой врезался в стену. Откатился назад, к противоположной стене - и стукнулся в нее. Вопить он, правда, перестал, но кровь хлестала из ран и ссадин на лице, груди, животе и ногах, отмечая его путь кровавыми дорожками.

Также внезапно он замер, лежа на спине и судорожно втягивая воздух ртом, точно рыба, выброшенная на берег. Руки и ноги раскинуты буквой X, глаза бездумно уставились в потолок.

Мощная грудь тоана, ходившая ходуном, стала вздыматься чуть медленнее.

-- Ну что, приступ прошел? - спросил Кикаха.

Рыжий Орк ничего не ответил, просто поднялся на ноги. Лицо его сплошь было залито кровью. Целую минуту он молча смотрел Кикахе в глаза, потом спокойно проговорил:

-- Я знаю, что ты собираешься мне предложить. Ты сохранишь мне жизнь, если я расскажу Анане всю правду. Кикаха кивнул.

-- Мне нужно время, чтобы подумать, - заявил тоан. я

-- 0'кей. Даю тебе десять секунд.

На мгновение Кикахе показалось, что Рыжий Орк опять впадет в буйство. Губы тоана крепко сжались, в глазах сверкнули бешеные искры. Но, сделав глубокий вдох, он с улыбкой сказал:

-- Я уже целую неделю об этом думаю. Ладно, вот тебе, мой ответ. Нет, я не скажу Анане правду.

-- Я так и знал, - сказал Кикаха. - Но у меня есть и другое предложение. Если ты его примешь, то избежишь пожизненного заключения. Однако сделаю я тебе это предложение или нет - зависит от твоего ответа на мой вопрос. Ты сохранил воспоминания Ананы? А если да, то можешь ли ты вернуть ей память?