Реклама

 

 

ГЛАВА 8

Но у Торфинна Раскалывающего Черепа были свои планы. Он отправил часть своей армии обежать западный берег. Пока они это выполняли, он атаковал тыл Арпадова флота. Это отчасти объясняло панику среди людей Арпада на восточном берегу.
Затем Торфинн решил - а может быть, он принял это решение уже давно - предать Ивара. Таким образом, он стал бы хозяином не только своего королевства, но и земель Арпада и Ивара.
Ивар со своими солдатами не ожидали предательства, но быстро сориентировались и яростно сражались. И все-таки, они были вынуждены бежать, и охотничьи псы Торфинна лаяли совсем у них по пятам.
Ивар вскричал по-норвежски:
- Предатель! Предатель! Нет веры, нет веры! Торфинн поклялся Одином на священном кольце, что мы с ним - братья!
Дэвис не мог не улыбнуться при всей своей тревоге. Из того, что он знал о северных королях и их братьях, он был убежден, что нет ничего необычного в том, что они пытаются убить друг друга. На самом деле, это типично для большинства королевских родов средневековья, независимо от национальности.
Да, он находится среди варваров, и он только что собирался освободиться от них, когда Норны распорядились иначе - чтобы солдаты догнали его. Нет, подумал он, это вовсе не Норны, три Судьбы древней скандинавской религии в облике трех женщин. Это Бог так определил. Я так долго был среди викингов, что начинаю думать так же, как они.
Тем временем Ивар перестал бредить. В одном из внезапных перемен настроения, характерных для него, он смеялся над собой:
- В конце концов, Торфинн только сделал то, что мог бы проделать и я, если б у меня были условия. Воспользоваться случаем - и повернуть события! Захватить власть! Власть!
Фаустролл, сидевший теперь в каноэ, позвал его:
- Ваше величество, достойный потомок великого короля Убу! Мы верим, что власть - это то, что мотивирует почти все поступки людей, и власть является более значительной причиной для самых рациональных и лживых поступков, чем религия, хотя то и другое никак не связаны! Вы - истинный сын Адама, не говоря о Еве, и, возможно, потомок того падшего ангела, который видел, что дочери людские прекрасны, и шли к ним, и возлежали сними! Иди, иди, иди, сын наш! Размышляй над властью, поклоняйся ей, слушайся десяти тысяч ее заповедей! Но мы - глас вопиющего в пустыне! Кричать о джунглях, удобренных никогда не кончающейся жаждой власти в ее десяти тысячах проявлений, - вот истинное дерьмо вселенной!
- Но все же - иногда имеется Святой Грааль. Ищите его, находите его, хватайте его! Спасайтесь посредством его! В Граале вы найдете величайший фонтан власти! Но он делает все остальные виды могущества бессильными!
Советники Ивара болтали между собой, когда Фаустролл говорил, но умолкли, когда их вождь поднял руку. На некотором расстоянии, недостаточно большом, чтобы успокоить взвившиеся нервы Дэвиса, раздавались крики воинов Торфинна, которые бежали вслед за беглецами.
- Бога ради! - буркнул Дэвис. - Давайте сядем в лодку и уплывем!
- И странный же ты человек, доктор Фаустролл! - закричал Ивар. Тронутый, какими-то богами тронутый. Ты, должно быть, послан ими! Или случаем, о котором я так много слышал от людей более поздних времен, с тех пор как пришел в этот мир. Как бы то ни было, ты послан мне. Так что, вместо того, чтобы тебя убивать, что принесет мало пользы, разве что избавиться от твоего присутствия, да и тогда ты можешь мне попасться снова, - я поеду с тобой. Возможно...
Ивар помолчал с секунду, пока остальные рядом с ним сильно встревожились. Затем он заревел:
- По лодкам!
Никто не возражал, хотя немногие из самых агрессивных воинов вздохнули. Они разобрались по суденышкам, хотя и без паники. Ивар громко выкрикивал команды, распоряжаясь, кому в какую лодку сесть. Дэвису он скомандовал быть вместе с Фаустроллом и Энн Пуллен, заняв самое большое судно с местами для четырнадцати гребцов. Ивар сел на руль, когда гребцы начали свою работу, и развернули большой парус.
Ивар громко расхохотался и объявил:
- Норны снова мне улыбнулись! Это, должно быть, те лодки, которые люди Арпада пригнали на берег для атаки на фланге!
Дэвис, Пуллен и Фаустролл сидели на скамье как раз рядом с рулевым. Француз воскликнул:
- Возможно, это знак от них, чтобы вы навеки оставили эту территорию!
- Как? Чтобы я позволил Торфинну с его тролличьим сердцем каркать, будто он победил Ивара Рагнарссона?
Он заорал по-норвежски на воинов, которые все еще не сели в лодки:
- Эй, вы там! Хельги, Кетиль, Бьорн, Транд! Столкните пустые лодки в воду! Поглумимся-ка над нашими врагами, Пока они в бешенстве пляшут на берегу и произносят проклятия и угрозы, которые повредят нам не больше, чем плевки против ветра!
Хельги Умник взревел:

Бескостный их без лодок
Оставил, без добычи.
Безголовый Торфинн,
Будешь без удачи!

Те, кто был достаточно близко, чтобы слышать, разразились хохотом. Ивар тоже смеялся, пока не подавился, что успокоился Дэвиса, который, услышав вису, встревожился. Датчане выходят из себя, когда кто-нибудь употребляет прозвище, которое они не желают слышать.
- Слова мне нравятся, - признал Ивар. - Но, Хельге, размер у тебя подкачал. Скверно. Но если принять во внимание, что мы спешим, и что размер у тебя всегда хромает, как будто бы это новорожденный жеребенок, пробующий скакать...
Он снова хохотал несколько минут. Потом, опомнившись, взревел:
- Гребите, как будто дочь Локи, ведьма Хель, хватает вас за лодыжки холодной, как у покойника, рукой, чтобы стащить вас в ад. Согните спины, как будто вы - лук Улла, а ваши руки - стрелы бога длиной в сто лиг! Грести, грести, грести!
Бывали, наверное, гребцы такие же неутомимые, как норвежцы, но не было гребцов лучше. Но эти люди побывали в рукопашном бою, а ничто не требует столько энергии. Тем не менее, они налегли на весла так, как будто бы всю долгую ночь спокойно спали.
Их враги на берегу остались далеко позади. Звездный свет мерцал на громадной массе вдоль восточного берега, движущейся вверх по Реке. Позади они оставили около полумили. Флот Торфинна, по крайней мере, часть его, рьяно пустился вслед. Не так уж рьяно, наверное, поскольку его воины тоже утомились от битвы.
- Направимся в королевство моего брата, Сигурда Земля-В-Глазу! - громко велел Ивар. - Это далеко, но наши преследователи устанут раньше нас. Тогда мы будем в безопасности и сможем бездельничать, пить густое сладкое лишайниковое пиво и ликер из грааля, сколько душа попросит. Мы также восполним там недостаток красивых женщин. Или vice verga.(Наоборот (франц.))
Гребцам не хватало дыхания, чтобы расхохотаться, хотя некоторые пробовали.
Сигурд был одним из немногих людей, которым Ивар доверял и, вероятно, был его единственным достойным доверия братом. В молодости он был могучим викингом. Но, достигнув среднего возраста, повесил свой меч на стену и стал мирным и справедливым правителем Сьеланда, самого крупного датского острова. Королевство, которое Сигурд основал, придя в Мир Реки, находилось в четырехстах милях от земель Ивара. Однажды Сигурд навещал своего брата, а Ивар гостил у него дважды. Дэвис каждый раз виделся с Сигурдом. Стройный, хитрый, на белке правого глаза красное родимое пятнышко, из-за которого Сигурд и получил свое земное прозвище. Родимое пятно прошло, когда он очутился здесь, а прозвище осталось.
Мысли Дэвиса прервали какие-то крики у него позади. Он встал и оглядел приподнятую рулевую палубу. К лодке, где находились Хельги и еще трое, в воде приближался человек. Хотя Дэвис не мог разглядеть пловца, он понял. Что это должен быть Шарко. Очевидно, он просил взять его в лодку. Но гребцы смеялись, проплывая мимо, и вскоре Шарко, все еще крича, остался позади.
Волна сочувствия пробежала по Дэвису. Шарко был лгун, мошенник, хвастун, задира и трус. Но все же - этот человек не мог поверить, что есть люди - и таких много, - которые его не любят. Мысль была патетической, и Дэвис в ту минуту пожалел его.
Девис сел и посмотрел на Энн, которая сидела рядом с ним. У нее надо головой было повязано маленькое голубое тонкое полотенце, точно шарфик, какие женщины а Земле Носят в церкви. У нее на лице застыло странное выражение, смесь нежности и тоски. Или это так показалось Дэвису, хотя кто знает, о чем думает эта сучка. И все же - она выглядела, точно мадонна, мать младенца Иисуса, изображенную на росписи, которую Дэвис видел в церкви.
Интересно, подумал он, не так ли она выглядела, когда была ребенком. Что стерло с ее лица эту нежность, эту доброту?
И тут она повернула голову и спросила:
- Какого черта, на что это ты глазеешь, похотливая деревенщина?
Дэвис вздохнул, находя удовлетворение в том моменте, когда он жалел ее из-за ее утраченной невинности. И ответил:
- Да ни на что особенное.
- Воображаешь, что можешь со мной так разговаривать, раз мы оказались рядом, - огрызнулась она. - Но я этого не забуду.
- Ваше величество напоминает короля Людовика XIV французского, о котором кто-то сказал, что он никогда ничего не забывает, - сказал Дэвис. Потом добавил, затаив дыхание: - И тот же человек сказал, что король никогда ничему так и не научился.
- Что-о?
Как не по-христиански с моей стороны, подумал Дэвис. Почему я не могу научиться подставлять другую щеку? Не надо было ей ничего говорить. Молчание мучеников.
Позже Ивар перевел четверых с задней лодки на свою. Поздним утром ведущая лодка флота Торфинна оказалась далеко впереди остальных. За час до полудня она оказалась на расстоянии летящей стрелы от судна Ивара. Ивар повернул лодку кругом, сбил стрелами семь человек, протаранил врага и взял на абордаж. Дэвис и Фустроллл сидели на своих местах, когда кипела битва. Энн Пуллен ранила нескольких человек их своего женского лука. Какова бы она ни была, подумал Дэвис, храбрости ей не занимать. Но надеюсь, что она не повернется и не застрелит и меня.
Ивар потерял шестерых, но убил всех врагов, кроме тех, кто попрыгал в Реку. Остальные лодки Торфина еще не показались. Ивар захватил лодку противника и оставил свою. Он со своей командой продолжали плыть дальше с веселыми песнями.
К тому времени, как они добрались до Сигурдова королевства, они прошли, по крайней мере, через сорок кошмаров наяву. Или так почудилось Дэвису, хотя норвежцы просто наслаждались этими кошмарами. Одни битва следовала за другой, и одно бегство за другим. Государства на сотни миль вверх по Реке от бывшего королевства Ивара тоже находились в состоянии кровавой бойни. Войны на земле Ивара, кажется, заразили насилием другие страны, ни одна из которых не была стабильной. Рабы бунтовали, а короли и королевы пытались воспользоваться ситуацией, чтобы нападать друг на друга Дэвис считал, что только эта полуанархия способствовала тому, что флот Ивара продвинулся так далеко. И даже при этом все суда, кроме четырех, первоначально вышедших в путь, были потоплены или захвачены. Те, кто все пережил, жили рыбой, которую они ловили, плывя вверх по Реке. То и дело, их отпускали на сушу, чтобы они пополнили свои граали. Но, даже когда люди выглядели мирными и дружественными, викинги нервничали. За улыбками их хозяев могли таиться планы захватить гостей в рабство.
- О Господи, - молился Дэвис, - прошу Тебя, останови это убийство, разбой и насилие, муки сердечные, грабежи, ненависть и разврат. Сколько это может продолжаться?
Так долго, как люди позволят себе совершать все эти ужасные деяния, подумал он. Господь не собирается вмешиваться. Но, если так, он имеет в уме своем благую цель.
Через несколько часов после рассвета флот прибыл в королевство Сигурда. Или - туда где оно было. Совершенно очевидно, что и оно разорвано на части борьбой, войну, кажется, принес сюда ветер.
Мужчины и женщины, напившись пьяными, резвились, размахивая оружием и несколькими отрубленными головами. Большинство бамбуковых хижин и деревянных построек горели, повсюду валялись трупы. Как только флот приблизился к берегу, целая орда забралась в лодки и начала грести по направлению к судам Ивара.
- Кто они такие? - удивился Ивар. И тут же спохватился: - Неважно. Плывите дальше!
- А где же ваш брат? - спросил Дэвис.
-Он, наверное, спасся бегством. Надеюсь на это. Чтобы с ним ни случилось, спасти его я не могу. Нас слишком мало.
После этого он много часов молчал, расхаживая взад и вперед по небольшой палубе. Он много хмурился, а один раз ударил себя в грудь ладонью. Однажды он испугал всех людей в лодках, закинув голову назад и завыв продолжительно и печально.
Бьорн Огрубевшая Нога, стоящий около Дэвиса, осенил себя Торовым молотом и задрожал.
- Крик самого великого волка Фенриса исходит из его горла, - сказал он. - Ивар действует так, словно собирается стать берсерком! Готовьтесь защищаться. А еще лучше - прыгайте в Реку!
Но Ивар прекратил выть и огляделся вокруг, как будто бы его только что перенесли сюда из-за миллионов миль. Затем он зашагал к переднему краю палубы и воззвал:
- Остеопат! Клоун! Давайте сюда!
Неохотно, зная о том, что действия норвежца непредсказуемы и часто их следует ужасаться, Дэвис поднялся по короткой лесенке вместе с Фаустроллом. Дэвис не догадывался, о чем думает Фаустролл, но он сам был готов последовать совету Бьорна.
Ивар посмотрел на них сверху, на лице его возникло какое-то выражение, которое невозможно было прочесть.
- Вы двое низкого ранга, но мне случалось наблюдать, что даже у раба может быть больше мозгов, чем у его хозяина. Я слышал, как вы говорили каждый о своих поисках - дух их, признаюсь, я не понимаю. Но вы меня заинтриговали. Особенно когда вы говорили о тщетности и пустоте вечной борьбы за то, чтобы завоевать больше земли, больше собственности и больше власти. Возможно, вы правы. На самом деле, я не знаю. Но несколько минут тому назад какой-то дух овладел мной. Возможно, меня схватил бог, который нас создал, кто бы он ни был. Неизвестный и безымянный бог. Чем бы ни было это странное состояние, я вдруг почувствовал себя опустошенным, как будто бы мой мозг и кровь вылились из меня. Это ужасное ощущение скоро прошло, и я увидел смысл вашей мудрости. И в этот самый миг я был ошеломлен бесполезностью всего, что я до сих пор сделал. Я понял, что устал вечно сражаться за то, чтобы получить власть, а потом воевать за то, чтобы иметь еще больше власти. Слава кажется золотой. Но на самом деле она свинцовая.
Он улыбнулся им, потом посмотрел им через головы на север. Когда Ивар опять заговорил, он продолжал смотреть мимо них. Это выглядело так, подумал Дэвис, как будто бы Ивар рассматривает что-то и в самом деле очень величественное.
Фаустролл тихонько прошептал:
- Он видит, как туманна соединительная точка между нулем и бесконечностью.
Дэвис не успел ничего сказать, потому что Ивар уставился на него и на француза. Когда Ивар говорил, он требовал полного вашего внимания, и чтобы его не прерывали. Но Дэвис подумал - нет, это не то, что бы оно ни значило. Это... не могу вспомнить греческий теологический термин... это означает полное внезапное перерождение духа. Похожее на изменение состояния духа и цели, которое Савл испытал на дороге к Дамаску... он фанатически преследовал христиан... великий свет появился, даже когда он замышлял смерть для всех христиан… он упал ненадолго, парализованный... когда же очнулся, он стал ревностным учеником Христа. Внезапно, неожиданно, непредсказуемо ни для кого. Воодушевление, торопящее вас к Северному Полюсу, поворачивает вас помимо вашей воли и направляет к Южному Полюсу. Были зарегистрированы похожие мистические или психологические преображения духа.
Дэвис ощутил ужас. Только через несколько секунд холод, который прошел по его коже, исчез.
Однако, напомнил он себе, этот неожиданный поворот не всегда совершался к добру. Хотя это случалось редко, тут совершался поворот от добра к злу. Как будто бы Сатана, подражая Богу, тоже дотрагивается до его души.
- Бог не говорил словами, - продолжал Ивар. - Но ему и не надо было слов. Он сказал, что я должен идти верх по Реке, пока не приду к ее истоку, неважно, как далеко он окажется. Там я найду мощь сверх всякой мощи.
- Всегда так - мощь, власть, - буркнул Фаустролл. Он произнес это так тихо, что Дэвис едва расслышал его, и Дэвис был уверен, что до Ивара слова француза не дошли.
- Вы оба, меситель больной плоти и насмешник над все что люди считают здравым смыслом, - сказал Ивар, - то-же имеете свои цели. Один хочет найти младенца, рожденного девственницей. Другой надеется отыскать истину, которая ускользает от всех людей от самого рождения человечества. - Он сделал паузу, потом продолжал: Хотя вы не воины и взгляды у вас странные, вы можете быть чем-то вроде спутников, в которых я нуждаюсь для долгого пути. Что вы скажете?
Тон его был таким, словно он оказывает снисхождение этим приглашением. Но все же он рассматривал его как комплимент.
Фаустролл ответил:
- Король Убу и два его шута в поисках Святого Грааля? Ну что же, я с удовольствием пойду с тобой. Дэвис не колебался:
- Почему бы и нет? Возможно, мы все ищем одно и то же. Или, если это не так, мы найдем одно и то же.

Примечание автора.


Очевидно, что приключения этой троицы будут иметь продолжение и будут включены в том II мировой антологии Мира Реки.
У меня сильное ощущение, исторической непрерывности, которое усилилось, пока я изучал свою генеалогию. К настоящему моменту у меня имеются 275 доказанных американских предков и несколько европейских. Так что я решил - почему бы не использовать некоторых из них в Мире Реки, где живут теперь все, кто когда-либо жил и умер? Я так и сделал.
Таким образом, все названные по именам герои этой истории, кроме Фаустролла (Альфреда Жарри) и Шарко, мои прямые предки. Доктор Эндрю П. Дэвисмой пра-пра-дедушка (1835-1919). Он был выдающимся человеком, эксцентричным правдоискателем и новатором. Энн Пуллен - моя девять раз прабабушка. Согласно судебным отчетам, она была настоящим исчадием ада, вспыльчивая и распутная женщина в эпоху, когда было крайне опасно для женщины быть такой. Что до моих отдаленных предков, Ивара Бескостного и других викингов, мужчин и женщин, их ныне живущие потомки в 1991 году насчитывают много миллионов. Разумно принять на веру, что, по крайней мере, три четверти моих читателей могут быть в числе этих потомков.

be number one