Реклама

 

 

ГЛАВА 52

Наступило молчание. Лога продолжал хромать взад-вперед. Наконец Бёртон сказал:

— Расскажи-ка все по порядку.

Лога вернулся в свое кресло.

— Мой сигнал заблокировал линию воскрешения. Я не желал, чтобы кто-то из этиков совершил самоубийство и оказался в башне раньше меня. Я не знал, что другой этик прекратил воскрешение еще тогда, когда меня разоблачили.

Это сделали потому, объяснил Лога, что Монат хотел преградить неизвестному предателю доступ в башню, где тот или та мог осуществить свои планы, в чем бы они ни заключались, не обнаруживая своего присутствия.

Команда Моната отменяла все прочие команды.

— Ведь он был Оператором.

Кроме того, Монат через заместителя передал компьютеру команду не подчиняться никому, кроме него, Оператора, до восстановления нормальных функций.

— Я уверен — если бы он знал, что произойдет потом, то ни за что не отдал бы такую команду. Но он не больше меня догадывался, какой оборот примут события.

— Вселенная бесконечно разнообразна, как и события в ней, — сказал Hyp.

— Возможно. Дело в том, что компьютер использует ватаны в качестве... как бы это сказать? — чертежей для производства тел. Раньше делались снимки с самих тел, но применять ватаны более экономично, как я уже объяснял. Других записей, кроме них, не существует. И если ватаны будут утеряны, мы не сможем больше дублировать тела.

Бёртон обдумал эту мысль.

— Но ватаны-то на месте. Мы видели их в той шахте посреди башни.

— Да, но, когда компьютер умрет, ватаны освободятся! И тогда невозможно будет воскресить мертвых. Они погибнут навеки!

Опять наступило молчание. Через минуту или две Алиса спросила:

— Значит, компьютер... умирает?

— Да, — с трудом выговорил Лога. — Это потому, что он столько лет оставался без присмотра. Он был рассчитан на то, чтобы работать веками без всякого ремонта или замены запчастей. Однако отдельные его узлы время от времени разлаживались. Поэтому техники регулярно проверяли его, а сам компьютер обладал обширными возможностями самовосстановления. Но всем известно необъяснимое упрямство машин, когда они вдруг ломаются будто по собственной воле или отказываются работать. Ходила шутка, что и у них, возможно, есть свои ватаны, причем крайне зловредного свойства.

Во время долгого человеческого отсутствия в компьютере отказал какой-то клапан.

— Не механический, конечно. Клапаном служит нечто вроде силового поля, которое то обеспечивает, то отсекает приток морской воды в питательную камеру компьютера. Компьютер питается дистиллированной водой с добавками сахара и минералов. Кроме этого клапана, есть еще запасной. Если основной отказывает, включается он. Тем временем техники налаживают генератор поля, и основной клапан возобновляет работу.

К несчастью, запасной клапан долгое время недодавал воду — и теперь биокомпьютер умирает.

— Я мог бы, пользуясь банком памяти, изготовить дубликат компьютера. Но компьютер отказывается дать мне информацию, которую я мог бы заложить в материально-энергетический преобразователь.

— А почему ты не наладишь генератор поля? — спросил Фрайгейт.

— Да все потому же — компьютер не позволяет. Монат, наверное, давно еще распорядился установить защиту на этом узле, и она включилась, когда меня раскрыли.

Опять наступило долгое молчание, которое нарушила Алиса:

— А почему бы не использовать ватаноуловитель из таких, о которых ты нам рассказывал? Когда компьютер умрет и освободит ватаны, ловушка их удержит.

— Хорошая мысль, — мрачно усмехнулся Лога. — Мне она тоже приходила в голову. Но единственная ловушка — это сам компьютер. А вся информация, на основе которой я мог бы построить другую, содержится в его памяти.

— И эта защита абсолютно непреодолима? — спросил Бёртон.

— Дело на первый взгляд очень простое. Надо всего лишь вынуть неисправный генератор поля и заменить его другим. Но меня убьет, прежде чем я успею это сделать. Компьютер срежет меня лучом. Таким же, которым стреляет мой лучемет.

— Ты пользовался компьютером наравне с другими, — сказал Hyp. — Как получилось, что они об этом не знали?

— Я, так сказать, сделал компьютер шизофреником. Одна его часть не знала, что творит другая.

— Вот оно! — торжествующе вскричал Hyp, но тут же нахмурился. — Нет. Ты об этом уже думал.

— Да. Инженеры, как видно, обнаружили это расщепление сознания. Теперь доминирует основная часть.

— Ты сказал "доминирует" — значит, единства сознания все-таки нет?

— Нет. Инженеры не успели заменить схемы, вызывающие шизофрению Но поставили временные шунты, чтобы обеспечить победу "здравого рассудка". Потом они сделали бы полный ремонт, но до этого не дошло — они погибли.

— Откуда тебе это известно? — спросил Бёртон.

— От компьютера. Общаться с ним можно. Только командам он не подчиняется, соблюдая запрет Моната.

— А нельзя ли разгадать, каким кодом пользовался он?

— Нет, если Монат его где-то не записал. А я сомневаюсь, что он это сделал. И потом, код должен быть введен только голосом Моната или его помощника.

— Может, никакого кода и нет, — сказал Фрайгейт. — Может, достаточно только голоса.

— Нет. Монат это предусмотрел бы. Было бы довольно легко, выделив фоны из записей его речи, синтезировать несколько новых фраз. Монат скорее всего обусловил и зрительное опознание.

— А ты мог бы замаскироваться под Моната? — спросил Терпин.

— Наверное. Но лучше использовать лучевые имитаторы.

У Логи был очень усталый вид. Бёртону казалось, что не рана тому причиной, а чувство безнадежности и вины.

— Мы не знаем, достаточно ли будет голосового и зрительного опознания, — сказал Бёртон, — но придется попытаться надуть компьютер, даже если наши труды пропадут даром.

— А ты сказал компьютеру, что он умирает? — с жаром спросила Алиса Логу.

— О да. Но он и без меня это знал.

— Я думаю, человек все же способен прорвать защиту компьютера, — сказал Бёртон, пристально глядя на Логу.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — сказал, чуть распрямившись, этик. — Поскольку я виновник всего этого ужаса, я и должен идти заменять генератор. Даже если ясно почти на сто процентов, что это будет напрасная жертва Я и пошел бы, если б от этого была хоть какая-то польза. Ну а если я сделаю это и все-таки погибну? Никто из вас не умеет управляться со здешней техникой. Вы ничего не решите без меня. Ну, не умрет компьютер, и что дальше? Ситуация останется той же, только за ватаны можно будет не опасаться.

Бёртон сказал, что Лога должен показать им, как работать с разными приборами на случай, если с ним что-то произойдет Успеет он это сделать, пока еще жив компьютер?

Возможно, ответил этик. Он покажет им все обозначения. Учить их языку общения с компьютером — слишком долгое дело: это язык Моната, на котором говорят в Мире Садов. Лучше он перенастроит трансляторы, чтобы говорить с компьютером на эсперанто.

— Отлично, — сказал Бёртон. — А теперь, мне кажется, всем пора спать. Встанем освеженные и соображать будем лучше. Может, тогда и придумаем, как одолеть компьютер.

Они перешли в жилые покои советников. Лога занял свою квартиру, Афра Бен и де Марбо другую, Алиса с Бёртоном третью. В соседних устроились Тай-Пен с Терпином и Hyp с Фрайгейтом. Бёртон счел, что поодиночке лучше не ночевать. Он все еще не доверял полностью этику.

Перед сном Алиса сказала:

— Ричард, должен быть какой-то способ перехитрить компьютер. Его построили люди, так неужели люди не сумеют его обуздать?

— Почему бы тебе не воззвать к его чувствам? У вас, женщин, это здорово получается.

— Не лучше, чем у мужчин, ослиная ты задница! С чего бы я стала взывать к чувствам там, где их нет. А вдруг хоть какие-нибудь, да есть? Или их аналоги. Но если компьютер руководствуется исключительно логикой, почему бы не обратить ту же логику против него? Ведь люди вложили в него нашу, человеческую логику. Вот мы и должны с ее помощью побить его или уговорить.

— Я уверен, что Лога об этом уже думал.

Бёртон поцеловал Алису в щеку и повернулся на бок.

— Спокойной ночи, Алиса.

— Спокойной ночи, Ричард.

Проснувшись несколько часов спустя, он увидел, что она смотрит в потолок, где движутся картины.

be number one